|
|
Окрыленный этим успехом, командующий фронтом решает сходу освободить город Витебск. Преодолевая упорное сопротивление противника, наши войска продвинулись на 4-5 км вперёд и оказались перед хорошо укреплённым рубежом противника. До цели оставалось всего 25 километров...
«Воротами в Пруссию» называл Адольф Гитлер Витебск, превращённый в неприступную крепость. На подступах и в самом городе немцы создали систему траншей, опорных пунктов и узлов сопротивления, специально укреплялись отдельные дома, оборудовались позиции для пулеметчиков и орудий. На окраине находились многочисленные позиции зенитных батарей. Строительство оборонительной линии под кодовым наименованием «Пантера» (от Припяти до Витебска) являющейся частью, так называемого «Восточного вала», началось с июня 1943 года. Под Витебском было возведено 3 эшелона оборонительных рубежей. Подступы к переднему краю прикрывались проволочными заграждениями и минными полями. Большинство огневых средств находилось на первом оборонительном рубеже (15-20 км от города). Второй оборонительный рубеж проходил на расстоянии 6-8 км от первого в районе деревень Завязье - Городище - озеро Лосвидо. Третий оборонительный рубеж проходил в 5-8 км от города, по линии: река Пестуница - деревня Михали - озеро Сосна.
Все рубежи представляли собой систему сплошных траншей полного профиля, дзотов и бронеколпаков, а населённые пункты и высоты фашистское командование превратило в опорные пункты. Расположенные в глубине овраги и равнинные участки немцы перекрыли минными полями. Противопехотные заграждения были представлены рогатками и проволокой в наброс. Особое внимание уделялось защите аэродрома и железнодорожного вокзала, а также железнодорожных и речных мостов. Таким образом, на пути к Витебску немцами была создана мощная и глубоко эшелонированная полоса обороны, состоящая из нескольких заранее подготовленных оборонительных рубежей, занимаемых силами 252-й пехотной и 6-й авиационно-пехотной дивизий.
|
|
Шедшие по льду озера колонны наших солдат были хорошо видны (до ближайшего берега – не более километра) и снаряды крошили лед вместе с людьми до темна. Назад вернулись немногие...
|
|
Руководитель школьного музея боевой славы 43-й Армии В.В. Иванова из Витебска рассказала, что встречалась когда-то с одним из выживших участников той страшной трагедии. Его фамилию она не запомнила, но воспоминания остались в памяти: «Когда нас построили в колонну и приказали двигаться по открытому льду огромного озера, мне стало не по себе. Какое-то нехорошее предчувствие бередило душу. Мы словно шли в никуда… Тишина гробовая и вдруг, когда прошли уже около 8 километров, а южный берег озера был совсем рядом, начался страшный артобстрел. Снаряды дальнобойных орудий со стороны шоссе били по нашим колоннам. От близкого уже берега, занятого фашистами, им вторили зенитные батареи противника. Нас расстреливали в упор. Очень немногим удалось уйти из-под огня в то страшное утро. Тысяч восемь, наверное, погибло на льду озера. Когда начался артобстрел, я упал на лёд и прикрылся трупом, а мороз всё крепчал и крепчал... Целый день лежал на льду, боясь шелохнуться, т. к. немецкие снайперы добивали тех, кто ещё шевелился. Когда стемнело, осторожно пополз к нашему берегу. Под утро у деревни Залучье меня подобрали наши солдаты и отправили в госпиталь, где ампутировали отмороженные конечности.
Военфельдшер 129-й отдельный медсанбат 145-й стрелковой дивизии 1-го стрелкового корпуса 43-й Армии старший лейтенант медицинской службы Лидия Ивановна Борисова-Лопаткина вспоминает: «Было это в 1944 году под Витебском, где только закончились ожесточенные бои. Както весной начсандив приказал мне отправиться на санитарную проверку в ближайший от нас 403-й стрелковый полк. К нему можно было попасть двояким путем: идя вдоль берега, обогнув озеро Лосвидо, что составляло несколько километров, или прямо по льду, что также было не близко, но в два раза короче, так как ширина озера 6 км, а длина - 12км. Разбежавшись, я перепрыгнула через полынью на льдину и пошла вперёд. Чем дальше шла, тем лед становился все толще и чище, так как ветер разгонял снег ближе к краям. Я шла и думала о том, чтобы не сбиться с направления и выйти в расположение полка, но вот… Что это? Подо льдом я увидела вмёрзший труп - его обошла стороной. Но вот ещё труп, а дальше ещё…. И совсем отчетливо видна шинель, рука, сапог…. Обхожу стороной, чтобы не наступить на лед в этом месте, но и в другом месте - тоже трупы… Дальше ещё, ещё и ещё… Их так много! Даже сосчитать невозможно, сколько их здесь, всплывших и вмёрзших в лёд! Куда ни шагни, - везде сквозь лёд просвечиваются тёмные пятна шинелей, сапог, шапок, ремней…. Я ускорила шаг, почти бегу, а под ногами трупы, трупы…. Лёд посреди озера, как отшлифованный, а под ним вмёрзшие в различных позах трупы… Обходить их все труднее, а наступать на человеческие тела - как-то не по себе…. На меня напал страх. Страх не от близости трупов, а от того, что идти по ним мне казалось кощунством, противоестественным… Я припустилась бежать, не разбирая, как и на что ставлю ноги… Бежала, а в душе - отчаянье и горечь. Хотелось плакать и кричать одновременно... Бежала и всё казалось, что там, позади, они приподнимают головы и смотрят мне вслед с немым укором…».
Много погибших осталось на льду и в районе деревни Батали, жительница которой вспоминала: «В 44-ом, зимой это было, много убитых недалеко от нашего берега лежало на льду… Человек 600, а то и больше... Весной их хоронили, на берегу… Яма большая была… Памятник сразу на том месте поставили, и оградка была… Потом, как памятник в деревне Могучёво открыли, могилку эту заровняли и пашут каждый год… Но примета осталась - камень большой в том месте лежит… Мы к нему всегда приходили помянуть солдатиков…»
Жительница деревни Должа рассказала: «Когда начался сильный артобстрел, мы с мамой спрятались в погреб. Долго сидели там. И только под вечер, когда стихла стрельба, осмелились выйти из хаты за водой к проруби на озере. Меня удивило, что лед в стороне Баталей был весь какой-то черный. Присмотревшись, поняла, что на льду лежат трупы... Они там лежали до самой весны. Когда в марте 1944 года выбили немцев с плацдарма у д. Могучёво, солдаты на лодках плавали между льдинами и вырубали останки бойцов, вмерзших в лед озера. Но большинство погибших, уже под лед пошло, да и волки вовсю поработали. Хоронили оставшихся в больших ямах - воронках вдоль берега озера.
Много могил сразу было…. Потом там памятник им поставили - голову солдата. Только памятник тот на пустом месте. Нет под ним никого. Могилы и не переносили вовсе – они вдоль всего берега так и остались. Когда памятник ставили, заровняли могилы да ёлочки посадили. А в других местах вдоль берега могилки те уж совсем заросли – не узнать их».
По чьей-то халатности или умыслу, фамилии погибших на льду озера Лосвидо советских воинов канули в никуда. Из документов Управления учёта потерь рядового и сержантского состава Генерального Штаба РККА, переписка со штабом 235-й стрелковой дивизии: «Почему не шлёте потери за 7.1.1944 года?». Ответ: «Потери за 7.1.1944 года высланы». Через несколько дней опять телеграмма: «Потери за 7.1.1944 года не получили». И всё...
Несколько тысяч солдат, сержантов и офицеров, чьи-то сыновья, братья и мужья до сих пор числятся, как пропавшие без вести. Возможно, что в наступление отправили маршевые подразделения 11-й и 18-й гвардейских стрелковых дивизий укомплектованные новобранцами со всего Советского Союза. Как правило, на вновь прибывших военнослужащих, в условиях ведения боевых действий в штабах не всегда успевали составлять списки, даже на третьем году войны. Не обученные, не имеющие никакого боевого опыта, без поддержки артиллерии и авиации они десятками тысяч тел накрыли и, в конце концов, погребли под собой военную машину фашистской Германии.
Попытка преодоления с ходу мощной обороны противника на витебском направлении провалилась. Успешно решить эту задачу удалось лишь значительно позже, в июне 1944 года в ходе операции «Багратион», проведя тщательную подготовку и сконцентрировав на этом направлении усилия двух фронтов 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского.
В конце июня 1944 года 52-й армейский корпус германской армии в районе Витебска был уничтожен, а его командир генерал пехоты Фридрих Гольвитцер 26 июня 1944 года взят в плен.
В результате шестидневных боев под ударами войск четырех фронтов вражеская оборона между Запад-ной Двиной и Припятью рухну-ла. Красная Армия устремилась на Запад. 1 июля 1944 года войска 3-го Белорусского фронта освободили город Борисов, вышли к окраине Минс-ка, Острошицкому Городку и завязали там бой. К вечеру столица Беларуси была полностью очищена от врага - население города ликовало. Освобождение Минска
имело исключительное военно-политическое значение. Москва салютовала салютом 1-й категории – 24 залпа из 324 орудий. В минском «котле» оказалась 105 тысячная вражеская группировка войск. К 11 июля 1944 года, несмотря на упорное сопротивление, окруженные немецкие войска были разбиты. Поражение немецких войск в Белоруссии в июле 1944 года было для гитлеровцев самым тяжелым за всю войну. Разгром был столь ужасающим, что многие иностранные деятели того времени, узнав о масштабах, попросту не поверили в реальность этих цифр. Вот тогда-то и решили провести в Москве единственный в своем роде «парад» немецких военнопленных – спецмероприятие «Большой вальс».
|
|
