Честно признаться, становиться профессиональным военным я не мечтал. Но жизнь распорядилась по-своему. Мы с женой ждали второго ребёнка. Работал я в то время (1978 год) в системе профессионально-технического образования мастером производственного обучения.
Мой тесть, старый, заслуженный лётчик, посоветовал «надеть» погоны. При этом
добавил, что у военного есть реальная возможность получить жильё.
В то время я снимал квартиру в военном городке в доме № 5, в одном подъезде с заместителем командира в/ч 10226 майором Ломаевым Ю.Г. Познакомился с ним. Юрий Григорьевич уже знал, что после ухода на пенсию командира части подполковника Мальцева Е.Д. он станет командиром батальона. Сначала отдел кадров Центра планировал определить меня в качестве «придворного художника» в чертёжное бюро в/ч 62632, но там что-то «не срасталось» и Ломаев Ю.Г. сказал: «Пойдёшь ко мне».
В принципе, я оказался доволен таким поворотом дела. Срочная моя служба проходила в войсках связи, где я стал профессионалом. Начиная с 1967 года, я был радиолюбителем, членом ДОСААФ, имел свою домашнюю радиостанцию и позывной коротковолновика. С молодых, как говорится, «ногтей» я погрузился в радиолюбительство с головой. Любовь к этому увлекательному занятию помогала мне освоить чтение схем, работу с паяльником и конструирование аппаратуры.
Без преувеличения можно сказать, что без любви к предмету стать профессионалом нельзя в любой профессии. Со школьной скамьи до прихода в батальон я самостоятельно изготовил несколько приёмопередающих устройств, занимал призовые места на выставках конструкторов радиоаппаратуры. Венцом всех «творений» стал самодельный, разумеется, трансивер на 14 радиолампах.
При мощности всего 50-70 ватт и простейшей антенной (длинный луч – 42 метра) было «отработано» на тот момент более 120 областей Советского Союза и несколько десятков зарубежных стран. Сложных антенн не было, так как на съёмной квартире – это непозволительная роскошь. И даже в простейших вариантах оснастки, при участии в соревнованиях по радиосвязи на КВ, мне несколько раз удавалось выполнять норматив КМС по радиосвязи на КВ.
Почему так подробно я рассказываю про то, что было «до того»? Да потому, что это было основой моей будущей профессии. А пока, в сентябре 1978 года, новоиспечённый прапорщик Водопьянов А.В. оказался в одном строю со своими товарищами на десять лет армейской жизни с погонами на плечах.
Пока командиром батальона оставался Мальцев Е.Д., политработники во главе с замполитом части майором Антиповым Е.Т., секретарём парткома Чубенко С.С. и секретарём комитета ВЛКСМ Кондратьевым Валерой уговорили комбата отдать им художника. В те времена наглядная агитация была одним из главных постулатов политработы. Нужен спец, а «спец» – это я. Народ уже знал, что к ним попал тот, кого готовили в чертёжное бюро.
Короче, попался – полезай в «кузов»!
Почти год я трудился в местном «политотделе» … Стенгазеты, фотогазеты, карты учений и прочее, и прочее… Таковы были мои занятия. Все работы выкладывались на конкурсы-соревнования между частями Центра. Наш батальон всегда занимал первое место, никогда не бывало второго места...Секрет успеха объяснить просто.
Во время срочной службы мне пришлось работать по такой же специальности в высших Штабах на Фрунзенской набережной в Москве. Мне повезло – попал в группу профессиональных художников-графиков. Многому научился, хотя и до этого чертил и рисовал неплохо. Мои московские командиры пробивали себе дорогу и моей «лопатой», в том числе.
И вот Ломаев Ю.Г. становится комбатом. Не то, чтобы ничего не понимал в «искусстве», а просто махнул-рубанул «шашкой», мол, не нужны нам в штабе художники. Пусть занимается серьёзной работой. Политруки не выдержали натиска комбата, сдались, и это несмотря на то, что замполитом стал мощный политработник Масликов В.С. Впоследствии он станет инструктором политотдела Центра.
Куда девать художника? Вопрос решился просто: в радиомастерскую! Моему счастью не было предела. С мастерской я уже был знаком не понаслышке. Много раз ходил дежурным по автопарку, где и находилась мастерская. Вы представьте на мгновение: радиолюбителя направляют в радиомастерскую!!! Старший лейтенант Радецкий уходил на повышение с должности начальника мастерской.
Образовалась «дырка» в штатном расписании. Надо было её срочно заполнить. Конечно, не меня, без году неделя, определили на это место. Там, в мастерской, был свой «гуру» – Валентин Иванович Федяй. Маленького роста, с пышными усами прапорщик Федяй, – человек просто уникальный.
Во-первых, он не казался никогда маленьким, хотя рост его не превышал 160 см, во-вторых, его авторитет в батальоне среди прапорщиков и офицеров был недосягаемо высок. Ремонтировал всё, что стояло на столе. Он был старше меня на 13 лет. И как старший товарищ, он явился моим учителем и наставником. Несмотря на то, что я давно дружил с паяльником и молотками, Федяй открыл для меня много секретов профессии.
Скажу просто: быть ремонтником – это совсем не то, что быть «эксплуататором» аппаратуры. Ремонтника можно сравнить с хирургом. Только вместо скальпеля и человеческого тела есть руки, паяльник, глаза и голова для того, чтобы разобраться в хитросплетениях сотен проводов и тысяч деталей в электронном блоке.
Я был счастлив, что судьба подарила мне дружбу с таким замечательным специалистом. Хотя в моей памяти сохранились и другие примеры. Я был обескуражен, когда на занятиях по спецподготовке увидел, что человек, прослуживший более 20 лет начальником электросиловых устройств, не мог нарисовать простую схему включения обмоток под названием «звезда». Нарисовал тот «спец» звезду военную!
Иной вспоминается случай. В 1979 году передовая команда нашего батальона выехала на учения на запасной аэродром в Усманском районе. Радиостанция мощностью в один киловатт не смогла связаться с Липецком ни в пути следования, ни с места учений. Ясно, конечно, что не радиостанция Р-140 виновата в отсутствии связи. На тех учениях по-настоящему отличились офицеры батальона. Под руководством старшего лейтенанта Бирюлина Л.А. они затащили на горки локатор П-35 и высотомер ПРВ-9. Очевидно, военные училища в советские времена недоучек не выпускали. Затащили – это не просто слово.
Работа сложнейшая! Растягивая «Кразами» с двух сторон многотонные ППК, выполнили, на мой взгляд, ювелирную работу. Кстати замечу, ремонтировать или просто помогать локаторщикам мне почти не приходилось. Всегда начальники станций справлялись сами со своими подчинёнными. Поразила меня способность начальника П-37 капитана Владимира Кулеши долгие минуты вертеться в ППК при настройке «железа». Я раз попробовал и через три минуты, сделав всего 18 оборотов внутри кабины, неожиданно оказался «пьяным», несмотря на хорошую спортивную форму.
Основная моя работа состояла в подготовке резерва радиостанций для связи с самолётами. Радиостанции Р-802 были ламповыми и при наземном использовании плохо охлаждались. Высыхали детали и катушки при высокой температуре от работающих ламп. К счастью, солдаты-срочники, что были в штате мастерской, оказывались обучаемыми.
Был у меня водитель Литвинчук. Не будучи радиоспециалистом, стоя у меня за спиной, запоминал все операции по настройке аппаратуры. Вазген Петросян, командир отделения среди срочников в мастерской (было это в 1982-83 годах), внёс значительный вклад в монтаж оборудования связи на новом ЦКДП. Уникальный специалист по многим вопросам, просто удивительно, что бывают же такие в 20 лет! Вместе с ним мне пришлось потрудиться над этим сложным комплексом. Федяй в это время был в командировке в Венгрии.
В 1980 году комбат Ломаев уезжает в ГДР, а на его место прибыл подполковник Доронин. Первым делом он поинтересовался у встречающего его начштаба Кальнова Г.И., есть ли в части радиолюбители? И опять я «попался». Комбат, познакомившись со мной, попросил меня сделать ему трансивер. Захотел он тоже стать коротковолновиком. Даже освободил меня от нарядов. Через месяц-полтора аппарат был готов. Заступил я в выходной день дежурным по автопарку после «важной» работы. Ответственным по части в тот день был зампотех, майор Бассаров В.М. Посетив мастерскую, он посмотрел на командирский аппарат и попросил продемонстрировать его работу. Покачал от удивления головой. А потом с улыбкой заявил, мол, вот что надо на учения брать, маленький чемоданчик, а не многотонную махину. Связи я провёл от ближних областей до Байкала около двадцати штук.
С приходом нового командира Верстакова В.В. началось строительство своего батальонного учебного центра. Довольно большое одноэтажное здание строили «хапспособом». Получилось очень даже прилично. Но ведь его надо как– то оформить, разрисовать. И снова «свой» художник за работой. На стене у входа получилось огромное панно с надписью: «Учиться военному делу настоящим образом, В.И. Ленин».
Около года, ползая на пузе на больших стендах, я рисовал красивые картинки для нескольких классов. Потом получил в помощники самого капитана Владимира Рыбкина, который, на удивление, оказался не только талантливым оформителем, но и хорошим паяльщиком. Как радиолюбитель-самодельщик. Впрочем, это очень даже помогало ему как начальнику станции. Мне потом довелось работать в его «экипаже».
Несколько раз пришлось «блистать» талантами и на сцене. Как-то незаметно получилось, что стал я руководителем художественной самодеятельности аж всей части. Ну что же! Надо, так надо. Почему согласился? Ответ простой: в юные годы пел в ансамбле эстрадные песни на танцах, пел в хоре, даже играл в народном театре. Хотел стать артистом. В итоге стал… артистом на армейской сцене.
Вспоминаю случай, когда наш батальон занял, кстати, как и всегда, первое место на смотре. А до победы на смотре пришлось многонациональный хор долго «муштровать», по-другому и не скажешь. Голоса у всех красивые, сильные, но половина хора из Средней Азии, остальные кавказцы, украинцы и несколько русских военнослужащих. Исполняли песню «Прощание» на слова Михаила Исаковского: «Дан приказ ему на запад…» Великолепный баянист, командир учебного взвода, капитан Вадим Федорчук – единственный аккомпаниатор и я – «главный» дирижёр хора – сделали всё, что казалось невозможным. После исполнения песни весь зал встал и долго рукоплескал нашему хору. У меня даже сохранилась Грамота за выступление хора. А в ней замечательные слова: «Благодарим за высокое исполнительское мастерство». Вот так, знай наших!
После 5-летней командировки вернулся из Венгрии мой товарищ Федяй. Перед его приездом на несколько месяцев отрядили меня в Политотдел в/ч 62632, опять делать наглядную агитацию на центральной аллее возле Центра. Маслом на железе. Ходил потом гордым и показывал картинки своим детям.
Последним аккордом моей работы и службы было сложное задание по изготовлению пульта оперативного дежурного. От этой работы зависело качество службы войск в Центре.
Есть такое понятие в армии: служба войск... И это устройство – не просто железный каркас, обшитый фанерой. Достаточно сказать, что в пульте оперативного дежурного размещалось более сотни одних только микросхем и большое количество других деталей. Федяй, как генеральный конструктор, разработал идею и предложил её руководству. Получив одобрение, взялись за дело. А уже поздней осенью 1988 года я уволился. Паяльник выключил в 17-00...
Самые яркие события в моих воспоминаниях отражены, а на мелочи не стоит обращать внимания. Помню и буду помнить своих товарищей. К сожалению, многих уже нет с нами… Десять лет службы в батальоне – сравнительно небольшой отрезок времени. А за ним последовали иные события:
как всегда, жизнь в очередной раз внесла свои коррективы…
Но я вспоминаю эти десять лет как самые счастливые в жизни. Почему?
Да потому, что состоялся в профессии, оставшись навсегда связистом.
Фотогаллерея
