М.С. Кончаков, лейтенант
МЕЧТЫ ДОЛЖНЫ СБЫВАТЬСЯ!
Не пытайтесь меня переубеждать: мечты обязаны сбываться и счастье не должно обходить человека стороной. Я родился в селе Новоюрьево, Староюрьевского района, Тамбовской области. Как и всем мальчишкам, мне нравилось играть в «войну», а потому любил игрушечные пистолеты и автоматы, а к машинкам и прочим игрушкам был равнодушен. Почему? И незнаю до сих пор. Вместе с ровесниками-подростками мастерил самодельные пистолеты: пугачи и «поджигняки». Забава опасная, лучше о ней не
вспоминать…
С трудом могу представить себя единственным ребёнком в родительском доме. И счастлив, что родился в большой семье: у меня было шесть сестёр и три брата! Папа работал учётчиком, а мама находилась на заслуженном отдыхе, получала пенсию.
Запомнились длинные зимние вечера, когда отец, утомлённый бесконечной работой, рассказывал нам о войне, радостных и печальных событиях, боевых эпизодах, надёжных товарищах, радостных минутах, когда удачно удавалось провести бой, и ожидании весточки от родной семьи… Мы жадно ловили каждое слово, замирали от волнения, когда рассказ приближался к финальной фразе: «А врага мы всё-таки одолели!»
На военную службу его призвали в мае, и, как говорится, не успел оглядеться в новой обстановке – в июне грянула война. На фронт прибыл водителем-механиком самоходной установки – страшная для неприятеля машина...
Боевой путь экипаж самоходки завершил в победном 45-ом году. Редко кому удалось воевать без ранений и контузий. В ожесточённых боях он потерял две боевые машины, получил контузию, два пулевых и одно осколочное ранение. Сражаясь за Родину, отец даже и не знал, что у него родился сын.
В 1941 году семья получила извещение (тогда их называли «похоронками»), но мама не поверила, не могла примириться с гибелью мужа и продолжала работать в колхозе бригадиром, вносила свой трудовой вклад в реализацию лозунга тех грозных лет – «Всё для фронта, всё для Победы!», растила сына и ждала с войны главу семьи.
В родной дом возвратился фронтовик с орденом Красной Звезды и множеством боевых медалей на гимнастёрке. Уходил на службу крепким молодым человеком, а пришёл инвалидом 2-й группы.
В 4-м классе я записался в стрелковый кружок, которым руководил Юрий Иванович Иванов, преподаватель начальной военной подготовки в старших классах школы. Я хорошо изучил автомат Калашникова, пулемёт Дегтярёва, пистолет-пулемёт Шпагина (ППШ), собирал и разбирал их с оценкой «отлично». Мои успехи заметил руководитель и назначил меня командиром взвода. Более того, доверял мне самостоятельно проводить стрельбы, когда его отвлекали на спортивные соревнования или по служебным делам.
Мои ровесники увлекались музыкой, а я страстно полюбил телепрограмму «Служу Советскому Союзу». До сих пор помню яркие сюжеты из армейской жизни того времени. А после просмотра выходил в спортивной форме на кросс – от села до села и обратно. Однажды Юрий Иванович дал мне задание записать рассказы ветеранов войны в нашем селе. Я пытался отказаться, но руководитель строго сказал: «Я не прошу, я – приказываю! Никаких «но», приказы не обсуждаются!»
Восемь классов я окончил со свидетельством, в котором отличных и хороших оценок «почему-то» оказалось не густо. И на семейном совете отец и сёстры решили единогласно: надо держать экзамены в Чаплыгинский совхоз-техникум (агрономический факультет). Выбор поддержали и мои школьные друзья. Провожая на вступительные экзамены, отец подбодрил меня: «Пока жив, всему тебя научу и поддержу».
Последнее обещание осталось невыполненным. Во время экзаменов из дома пришла скорбная весть: через три дня после заурядной операции скончался отец. Впервые в жизни пришлось испытать неизбывную боль и горечь утраты…
Во время обучения на втором курсе техникума по направлению от военкомата я поступил на вечерние курсы водителей при местном отделении ДОСААФ. Трудно передать радость первой победы: курсы окончены с отличием (водитель категории «С»)!
А в ноябре 1982 года я был призван Чаплыгинским РВК на военную службу. Курс молодого бойца проходил на Северном Кавказе, хутор Грушевое, при Ставропольском высшем военном авиационном училище лётчиков и штурманов ПВО (СВВАУЛШ). После принятия присяги направили служить в в/ч 74186 (Волгоградская область, Калачёвский район, пос. Октябрьский). Сначала назначили на должность водителя-пожарного, но через ва месяца стал водителем-мотористом. И в этой должности на протяжении всей службы доставлял реактивное топливо со станции Мариновка на склад ГСМ, а также на аэродром. Мы обеспечивали полёты курсантов училища.
Во время срочной службы появилось и крепло стремление посвятить свою жизнь армии и защите Отечества. Попытался узнать требования для поступающих в лётное училище, мечтал поступить в СВВАУЛШ, но сослуживцы отсоветовали, мол, не ты первый, таких «мечтателей» было уже трое, но все вернулись назад, не солоно хлебавши…
«Холодный душ» товарищей на меня не подействовал. После года службы написал рапорт о направлении на учёбу в школу прапорщиков. Командование части отнеслось к рапорту положительно, моё стремление продолжать военную карьеру одобрили. Но все планы рухнули, когда о моём решении узнали мама и сёстры. Не сумел я противостоять их советам. Не скрою, с чувством глубокой обиды возвращался домой после окончания службы.
После успешного окончания техникума устроился на работу поближе к Липецку, по просьбе моей девушки, бригадиром полеводства в совхоз «Липецкий». Из-за «никаких» бытовых условий перешёл бригадиром полеводства в совхоз «Сокол» подсобного хозяйства завода «Свободный Сокол». Здесь и сбылась мечта о собственной квартире. Меня избрали секретарём комсомольской организации совхоза, всё постепенно устраивалось в жизни, весёлой и насыщенной.
В день рождения Комсомола 29 октября 1987 года, меня пригласили с лучшими комсомольцами-активистами на праздник в ДК «Свободный Сокол».
Праздник запомнился не только хорошей организацией и ярким весельем, но и встречей с офицерами-лётчиками. Оказывается, местная в/ч 10226 была подшефной завода. Три офицера Терехов, Ковригин и Лепешкин были почётными участниками праздника. Я долго не решался, но пересилил робость и пригласил к себе за стол лейтенанта Н.А. Терехова. Завязалась беседа. Я рассказал моему внимательному собеседнику о своих делах, поделился мечтой связать свою дальнейшую судьбу со службой в Вооружённых Силах. Лейтенант выслушал меня и уверенно сказал, что мне надо приехать в часть, представить документы и характеристики в строевой отдел и обязательно встретиться с командованием части. И в заключение сообщил, что может появиться вакансия, так как увольняется сверхсрочник, младший сержант Четверяков. После обмена адресами мы дружески расстались.
Возвратившись домой, я сообщил о разговоре жене. Вопрос обсуждал-ся недолго: она согласилась на изменение моей профессии. Не откладывая дело в долгий ящик, я на следующей неделе отпро
сился с работы, приехал в общежитие, нашёл лейтенанта Терехова.
Вместе с ним на служебной машине прибыли на «Липецк-2», в казарму 2-й роты в/ч 10226. После краткой беседы с капитаном М.С. Рогачёвым я встретился с капитаном А.С. Поповым. Разговор с капитаном был ещё короче: задав несколько вопросов, он направил меня в канцелярию, к майору Е.М. Яровому. И вот здесь-то начался долгий и обстоятельный разговор.
Во время беседы в канцелярию зашёл майор А.И. Бабенко. И тоже подключился к разговору. Два часа пролетели незаметно. Вместе с майором Бабенко дошли до гаража, сели в автомобиль, который направлялся в штаб. В салоне автомобиля сидел молодой человек в гражданской одежде. Он тоже прибыл устраиваться на работу в в/ч. Прибыли мы в штаб, минуты ожидания показались вечностью. Наконец пригласили в кабинет командира. Подполковник Н.Н. Павлов побеседовал с нами, принял решение: С.М. Петрову (моему попутчику) выдать отношение, а мне не выдавать, т.к. должность ещё не освободилась. Конечно, не ожидал я такого поворота дела, но дал себе слово не упускать момент и терпеливо дожидаться.
Вернулся на работу в своё хозяйство, дни в работе летели быстро, но мысли о службе меня не покидали. В ноябре 1987-го года я стал кандидатом в члены КПСС – первая ступенька в партийной карьере каждого коммуниста. Даже Новый год не отогнал терзающие меня мысли о «незавершённой» мечте.
Выбрав время, на попутных машинах доехал до аэродрома, отыскал казарму и попросил дежурного по части найти лейтенанта Терехова. Дежурный откликнулся на мою просьбу, позвонил на объект. Минут через двадцать лейтенант вошёл в казарму и сообщил, что должность свободна. Приходим в канцелярию к майору Яровому. Майор на вопрос Терехова ответил кратко: я уже беседовал, направляй его в штаб.
Вышли из канцелярии, лейтенант объяснил, где расположен штаб и отправился на свой объект. Помнится, что мне по дороге в штаб в голову лезли мрачные мысли, и невольно думалось, что и в этот раз откажут в службе. У входа в штаб с трудом унял дрожь в коленках. Минут через десять дежурный по штабу попросил меня зайти к командиру. После беседы командир вызвал начальника строевого отдела капитана Яковлева и приказал выдать мне отношение в Правобережный РВК, где я состоял на воинском учёте. Вышел из штаба, крепко сжимая отношение в руке, и, не чуя ног, слов-
но полетел по воздуху! В райвоенкомате мне выдали предписание на прохождение военной комиссии и список требуемых документов.
Новая жизнь моя началась 22 февраля 1988 года, когда я познакомился с сослуживцами в экипаже, с офицерами, прапорщиками и солдатами срочной службы 2-й роты и другими военнослужащими войсковой части. Через две недели меня экстренно поставили в наряд дежурным по солдатской чайной.
А затем пришло время осваивать военную технику и изучать боевые задачи части. В любой работе очень важна поддержка и добрая подсказка сослуживцев. Мне повезло, что в начале службы встретил замечательных командиров, офицеров и прапорщиков, которые помогали, подска-зывали, советовали в тяжёлые для меня дни освоения нового дела. Неназойливо, без тени насмешки или унижения.
Считаю своим долгом назвать своих первых наставников: майоров А.И. Бабенко, Е.М. Яровой, капитанов А.С. Попова, М.С. Рогачёва, А.М. Косых, ст. лейтенанта Б.М. Шашкина, лейтенанта Н.А. Терехова, ст. прапорщика В.В. Родионов, прапорщиков П.И. Попко и Б.П. Диденко.
В работе с личным составом срочной службы и комсомольцами мне активно помогали сержант Хмиль, младший сержант Шкуринский, ефрейторы Лазко, Любич, рядовые Гюрзалиев, Касымов, братья Межидовы и многие другие сержанты и рядовые.
В благоприятной обстановке я сумел быстро подружиться с сослуживцами в экипаже, успешно и быстро освоил технику и приступил к выполнению повседневных задач по обеспечению полётов. В августе мне присвоили воинское звание «прапорщик».
Вспоминается интересный эпизод тех лет: с нашей станции «Сатурн», после увольнения в запас сержанта Хмиль, забрали и направили в школу сержантов сразу трёх операторов – рядовых Зейкана, Зинченко и Себежева. Событие, на первый взгляд, неординарное: прекрасно и почётно, что в нашей части воспитали достойную смену.
С другой стороны, так неудачно сложилось в тот момент, что нам не удалось пополнить личный состав экипажа хорошими специалистами. Разумеется, полёты и боевые задачи нам никто не отменял, приходилось обеспечивать их в полном объёме и с неполным экипажем – задача, на первых порах, непосильная!
А когда мои ребята вернулись младшими сержантами, то их «разбросали» по разным экипажам: на станции «Сатурн» остался младший сержант Зинченко, младшего сержанта Себежева направили на «Дренаж», а младший сержант Зейкан попал на «Десерт». Все они в дальнейшей службе оказались хорошими заместителями командиров взводов.
Не успел я прослужить двух месяцев, как со мной произошёл нестандартный случай. В конце марта, как и обычно, я возвратился со службы домой, поужинал, переоделся и пошёл на остановку встречать жену. Жена должна была приехать из деревни, где у родственников временно жил наш сын, которого она регулярно навещала, снабжала продуктами – приходилось совмещать семейные обязанности и учёбу в Липецком пединституте. Когда я перешёл дорогу от военного городка, то напротив магазина «Липецк» обратил внимание на группу парней и женщину. Они о чём-то яростно спорили
и громко матерились. Я направился к остановке, и вдруг услышал возглас: «На тебе, сука!» Я повернулся и увидел разбегавшихся в разные стороны людей. Раздался крик: «Убили!» Заметив в руках одного из убегавших кухонный нож, я, не раздумывая, бросился вслед за ним. Догнал, схватил за руку. В этот момент на помощь мне подбежал младший сержант милиции и схватил пытавшегося вырваться человека за другую руку.
Задержанного, который успел незаметно выбросить нож, мы завели в магазин «Липецк», где дежурил милиционер. Через некоторое время неизвестный мужчина нашёл на газоне окровавленный нож и передал нам. В магазин явились и друзья задержанного, пытались уговорить нас отпустить его, но мы на эти «просьбы» не откликнулись. Младший сержант вызвал по рации милицейскую машину. Нас доставили в отделение милиции, где я дал показания. Позже узнал, что убийца был ранее судимым рецидивистом, что убитый им молодой человек после удара ножом в сердце сумел пробежать в сторону магазина «Энергия» более тридцати метров…
Я уже почти забыл об этом криминальном деле, но в апреле на совещании офицеров и прапорщиков (мы называли это мероприятие «читкой приказов»), начальник штаба майор Бардокин А.А. вызвал меня на середину класса и прочитал приказ о награждении меня ценным подарком – книгой «Записки русского офицера». Запомнились слова начальника штаба: когда к нам приходят весточки из комендатуры, то мы начинаем неровно дышать и «дёргаться», а здесь – нечаянная радость, когда можно просто сказать: вот вам образец поведения русского офицера, берите пример, товарищи офицеры и прапорщики. Разумеется, молва о награде мгновенно распространилась по воинской части, а затем и по гарнизону.
И я сразу почувствовал, что отношение ко мне офицеров, прапорщиков и солдат качественно изменилась. Несомненно, опасность была реальной… А когда я вернулся домой, жена встретила вопросом: «Где ты был?» Ответил уклончиво, мол, просто гулял по улице. И услышал неожиданную просьбу: «В одиночку больше не гуляй, сегодня у магазина «Липецк» убили человека…»
Незаметно пробегали дни, я старался исполнять свои обязанности с полной отдачей сил и умений, а также нести, подчас нелёгкую, службу в нарядах. Меня ставили в наряд дежурным по солдатской столовой, где наряд состоял из нарушителей. Нередко приходилось довольно тяжело, но я справлялся.
В октябре 1988 года меня избрали секретарём бюро ВЛКСМ 1 узла (2-й роты). С этого времени я начал основательно заниматься с личным составом срочной службы всей роты, заказывал автомобиль на выходные дни для проведения экскурсий и поездки в кинотеатры на коллективные просмотры кинофильмов, организовывал встречи с учащимися. Но главными оставались служебные дела, работа с техникой и документацией.
Когда сменился командир роты, его должность занял прибывший из Монголии майор Кулешов. Новый командир меня во всём поддерживал и помогал. И я в долгу не оставался. Майор передавал мне списки солдат, отправленных начальниками в увольнение, для контроля, чтобы нерадивые солдаты в списки не попадали.
Наступил день, когда в нашу часть на место подполковника Павлова Н.Н прибыл подполковник Астахов В.А.
Новый командир высоко оценил мою службу и в сентябре 1990 года предложил должность «инструктора штаба». Я согласился не без внутренней тревоги: справлюсь ли, ведь обязанности при исполнении этой должности мне совершенно не знакомы.
Но и здесь «служебное счастье» не обошло меня стороной: моим непосредственным руководителем стал начальник штаба майор А.А. Бардокин. Мой начальник не только помогал мне, но и направлял, указывал на допущенные ошибки, подсказывал, как исправить их. Его советы по делам службы и общежитейским проблемам отличались не только строгим анализом ситуации, но и давали возможность выстроить правильные алгоритмы действий. Я горжусь, что есть в России такие офицеры! И радость делового общения с такими людьми навсегда остаётся в сердце.
Моя служба на новой должности успешно продолжалась. Я строго следовал правилу: служить честно и не забывать об ответственности.
Батальон для меня стал почти родным: на службу шёл с бодрым настроением, а возвращался с приятным чувством исполненного долга. Казалось, что так будет продолжаться бесконечно: я с удовольствием отправлялся в командировки и на сборы, по оценке командиров исполнял свои обязанности на «отлично».
В августе 1995 года я находился в отпуске. В один из вечеров в мою квартиру, которую я снимал в 24-ом микрорайоне, постучали. Открываю дверь – у входа стоит старший инспектор ВАИ ст. прапорщик Плотников В.П. и отчеканивает: «Товарищ прапорщик, вас вызывает комендант Липецкого гарнизона, завтра вам следует прибыть в комендатуру». Комендатурой руководил подполковник Барков И.В.
При встрече он предложил мне должность помощника коменданта Липецкого гарнизона. От неожиданного предложения я попытался отказаться. Комендант долго настаивал на предложении, но в какой-то момент прервал встречу: «Вы свободны!» Мне подумалось, что гроза пролетела мимо. А на следующий день подполковник приглашает на беседу мою жену и меня!
Я никогда не слышал, чтобы так вдохновенно и красочно рассказывали о комендантской службе: квартиру получите вне очереди, последует немедленное повышение в звании, на территории комендатуры разрешим установить гараж для собственной машины, получите дачу на самом лучшем месте, на брегах реки Воронеж. Я упрямо не соглашался. Но вмешалась жена: «Муж у меня очень скромный. Он справится!» Против жены сражаться бесполезно: я согласился.
Подполковник вызвал к себе командира части подполковника Лучинкина В.И., меня с женой попросили перейти в кабинет помощника коменданта. В кабинете находились начальник гауптвахты ст. лейтенант Пульный А.П. и старший инспектор ВАИ ст. прапорщик Плотников В.П. Началось томительное ожидание: совещание двух подполковников продолжалось с 18-00 до 21-20 (время засекал по часам).
После завершения совещания командир сообщил мне решение: после отпуска выходи на службу в комендатуру на должность помощника коменданта, соответствующее представление будет отправлено завтра.
Неожиданный поворот военной судьбы, новые обязанности, другие пробле-мы – век живи, век учись. Как и всегда, старался служить хорошо, всё требуемое исполнять в срок, но, признаюсь, новая служба была мне не по душе. Словно невидимые силы тащили меня в любимый батальон. Вот, оказывается, как трудно отвыкнуть от тех, с кем породнился, преодолевал сложности и трудности, радовался общим успехам.
Ведь недаром батальон называли элитным подразделением. Почему элитным? Я об этом узнал когда, оставив квартиру в селе Ссёлки (принадлежащую совхозу «Сокол»), переезжал в общежитие военного городка. Как и положено, познакомился с соседями. Они категорически отказывались верить, что я попал на службу в батальон связи случайно: как так, ведь это элитный батальон, в него просто так попасть невозможно! И мои новые знакомые остались при своём твёрдом мнении: у нового квартиранта большие
связи в Центре или в столице…
Фортуна улыбнулась мне в ноябре 1996 года, когда подполковник Барков И.В. уволился, а на его место прибыл подполковник Высочкин А.Ф. Именно его удалось уговорить дать согласие на моё возвращение в батальон связи. В день получения согласия я незамедлительно отправился на аэродром «Липецк-2» в штаб в/ч 10226. К этому времени в батальоне произошли значительные изменения: начальником штаба назначен майор Фролов М.И., заместителем командира стал майор Бардокин А.А., а начальником строевого отдела был ст. лейтенант Широбоких Е.А.
Командир находился на совещании в 4-м ЦБП и ПЛС (ФА), а потому я обратился к Бардокину А.А. с просьбой о возвращении в батальон. Майор сразу же дал команду ст. лейтенанту Широбоких оформить на меня представление.
Когда на меня пришёл приказ, я уже нашёл себе замену на должность в комендатуре и быстро передал дела. По прибытии к месту службы, как и положено, представился командиру, подполковнику Лучинкину В.И. Он сказал мне: «Я знал, что ты вернёшься, эта должность не для тебя. Занимайся по плану, как и раньше». Я в этот момент был просто счастлив!
Как и прежде, моя служба продолжалась в родном батальоне. Прошло несколько месяцев. И вот в августе 1997 года на построении батальона вручают мне погоны старшего прапорщика досрочно за хорошую службу. Для получения такого звания надо было прослужить 15 лет, а я прослужил всего 9 лет. Невозможно передать восторг и радость!
Но в марте 1998 года пришла директива ГШ ВВС о расформировании в/ч 10226. Такого печального финала мы не ожидали. Несомненно, всем было неприятно, очень хотелось сохранить свою батальонную семью, но в этой ситуации ничего изменить, разумеется, совершенно нереально. В то время я уже исполнял обязанности начальника строевого отдела части.
В апреле 1998 года я собрал и подготовил документы для сдачи в архив МО РФ, а также приказ о направлении личного состава части в другие подразделения и предписания для каждого военнослужащего. После сдачи документов в архив личный состав был отправлен по предписаниям в разные части.
В мае того же года я получил предписание от начальника штаба на должность ответственного исполнителя штаба в/ч 16651 (968 ИИСАП) 4-го ЦБП и ПЛС (ФА).
Прибыл к новому месту службы, где прослужил я ещё 12 лет (уволился с военной службы в запас по достижении предельного возраста пребывания на военной службе в июне 2010 года в звании «лейтенант»).
Отдыхать не привык, устроился охранником в частную организацию. Но как бы время меня не уводило от мыслей забыть батальон связи, душа не приемлет измены: там – моя молодость, стремление достичь успехов в жизни, мои надёжные друзья и товарищи, мои воспитанники, которые тоже меня не забывают, пишут в «одноклассниках», приглашают в гости.
А если бы я не встретился с лейтенантом Тереховым? Удалось бы мне «вырваться» из привычной колеи жизни, изменить свою судьбу? Чувство благодарности испытываю к нему до сих пор.
Благодарен всем офицерам и прапорщикам, которые помогали мне в трудные или сложные моменты жизни, всегда были со мной рядом, а также солдатам и сержантам, которые со мной вместе несли боевые дежурства в суточных нарядах и исполняли свой воинский долг верой и правдой.
Всем огромное спасибо за совместную службу! Всех помню, всех уважаю и люблю.