После окончания Харьковского ВВАКУС (ХВВАУРЭ) я проходил службу в 204-м ОБС и РТО с июля 1982 года по ноябрь 1989 года: пять лет в должности начальника смены АСУ и два года секретарём комитета ВЛКСМ. Именно в батальоне произошло окончательное становление меня, как офицера, командира и специалиста.
При назначении меня на должность начальника смены АСУ я был чрезвычайно удивлён, так как окончил факультет ОРС (офицер радиосвязи) и об автоматизированных системах знал понаслышке. Но командир батальона подполковник Верстаков Вячеслав Викторович успокоил: «Ничего, образование позволяет, переучишься». И действительно, образование «позволило»: уже в сентябре я сдал зачёт на допуск к самостоятельному обеспечению полетов, а в октябре стал специалистом АСУ 3-го класса.
Главным в батальоне было обеспечение полётов, обучение, подготовка личного состава. И недавним выпускникам, в силу непонятной традиции, всегда поручали заниматься молодым пополнением. И вот, в первый год своей службы, меня направили командиром учебного взвода в сводную роту по подготовке солдат весеннего призыва для всего Центра. В основном, это общая военная подготовка (курс молодого бойца), но способных «молодых бойцов» уже присматривают командиры для своих подразделений и частей. И к концу обучения, не предупредив меня заранее, пришли в наше подразделение лучшие офицеры-«локаторщики» батальона – Вадим Пономарёв и Александр Попов.
Докладываю неожиданным «гостям»: «Вот личные дела, я отобрал достойных. Они и в школе хорошо учились, и приводов в милицию нет, и спортсмены». Слышу дружный ответ: «Спасибо, не надо, давай вызывай всё пополнение к теннисному столу, будем в пинг-понг играть». Я сразу и не сообразил, в чём дело, подумал, что шутят офицеры. Оказалось, что локаторщики отбирали себе будущих специалистов с хорошей реакцией. Хорошо играет в настольный теннис – можно проверить кандидата при работе на радиолокаторе.
Прошло время, я стал опытным офицером АСУ, и как то зашёл на боевую позицию к локаторщикам, влезаю в кабину к операторам и обращаюсь с просьбой научить меня работать оператором радиолокации. Операторы загадочно улыбнулись, но отказывать не стали:
– Для начала выполните первое упражнение. Посчитайте, пожалуйста, через 5 градусов за развёрткой.
– Это же элементарно!
– Вы попробуйте...
Я начинаю пробовать и после 180-ти градусов окончательно сбиваюсь. Делаю вторую попытку и сбиваюсь уже на 100-ом градусе! Несомненно, в этом деле нужна реакция, выдержка и умение.
Сержант-локаторщик, который разговаривал со мной минут пять тому назад не глядя на индикатор, тут же по внутренней связи выдал на КП данные о пяти различных целях. И я ещё раз убедился «воочию», что наш батальон готовит опытных и квалифицированных специалистов!
Вспоминается эпизод из повседневной службы. Командир роты поставил мне задачу: подключить дополнительно к моему дизель-генератору не только свой прицеп, но и весь командный пункт. Проходит время, идут очередные полёты, провели крайнее наведение – работа по приборам закончилась, даю команду своим подчинённым выключать ВП-11М и иду на КП (командный пункт). Подхожу к ОДС (оперативный дежурный по связи и РТО) капитану Дунаеву В.М.: идёт боевая работа, отслеживаются несколько наведений одновременно и вдруг весь КП начинает как-то странно мигать, гаснут индикаторы, прекращается работа связи.
Штурманы недоумённо переглядываются, а Владимир Михайлович и говорит мне: «А ведь это твой «Абдула» вырубил электроэнергию на КП», я чуть не поседел от страха, бегу к дизелю, но не прошло и нескольких десятков секунд, электропитание восстанавливается. Рядовой Абдулаев бежит мне навстречу и говорит: «Простите меня. Я забыл, что кроме прицепа у нас подключено ещё и КП». Обошлось... И пришла запоздалая мысль: «А почему бы не вывесить предупредительную табличку на генераторе?»
В нашем батальоне всегда был стопроцентный резерв по технике, а у «локаторщиков» ещё и «горячий», т. е. мы могли перейти на работу от другой РЛС за 2-3 минуты.
У нас, специалистов АСУ (автоматизированная система управления), для приборного наведения были предназначены также два объекта ВП-11М нашей роты и соседей – подразделения майора Ярового Е.М. Прицеп 2-й роты был снят с обеспечения полётов и готовился к отправке в капремонт.
В один из дней, когда я проводил очередную тренировку операторов АСУ, загорелся шкаф электропитания в прицепе. Погасили мгновенно, без огнетушителя, достав блоки и потушив их. Но на завтра уже запланированы полёты, а мой прицеп был единственным. Перепаять и восстановить весь шкаф за сутки, даже за трое было просто невозможно.
Иду с поникшей головой на командный пункт, навстречу приближается Игорь Меньшиков, командир 2-го объекта ВП-11М, и спрашивает: «Борис, что случилось?» Рассказал ему о происшествии, и он тут же подсказал замечательную идею: «Мой прицеп ещё не отправлен в капремонт, давай перекинем за несколько часов шкафы питания с 1-го на 2-й прицепы, перебьём на них шильдики. Мой прицеп потом отремонтируют, а твой будет готов к началу полётов».
Так мы и сделали, крепко нас тогда выручил Игорь.
Испытывали новую «сушку» и, в том числе, аппаратуру приборного наведения на его борту. После нескольких наведений штурман из прицепа вышел на КП, а так как по плану полётов я знал, что следующие наведения будет где-то с 15:00, то отпустил операторов АСУ на обед. Через 20 минут заходит штурман и спрашивает меня:
– Ты что? Отпустил людей на обед?
– Да.
– Надо знать новую технику! Эта модель СУ может находиться в воздухе до 4-х часов без дозаправки... Кто будет наводить?
Нечаянная проблема!
Хорошо, что в это время на КП оперативным дежурным был капитан Шматко А.С., он тоже был «АСУшником», поэтому мы, выкинув два лишних кресла, стали вдвоём работать за четырёх операторов, выполнили ещё несколько наведений, пока не пришли с обеда бойцы. Вот так пришлось нам, офицерам, отработать за сержантов. Попотели изрядно, но задачу выполнили.
Особенно мне запомнилось присвоение воинского звания старшего лейтенанта в 1984 году.
Звания раньше присваивали в праздничные дни, как правило 18 августа, в день Военно-воздушных сил, а тут будний июльский день, идут полёты и вдруг командир батальона подполковник Верстаков В.В. объявляет построение. Построились. Последовала команда: «Старший лейтенант Шашкин, ко мне!». Я подошёл, командир вручил мне погоны старшего лейтенанта, а когда я развернулся и отчеканил: «Служу Советскому Союзу!», командир батальона объявил, что у меня сегодня двойной праздник, в Подмосковье 21 июля моя жена родила сына. Комбат добавил, что если у настоящего офицера первый ребёнок – сын, значит он пойдёт по стопам отца, станет офицером.
Какое огромное значение имеет внимание командира к подчинённым! Командир узнал раньше меня о рождении моего сына, решил поздравить и досрочно, на несколько недель раньше, присвоить мне очередное воинское звание. Разве можно забывать таких командиров?
В нашем батальоне спорт был на почётном месте. Регулярно проводился Спортивный праздник, куда мы могли привести своих жён и детей. Помнится, что в один из таких праздников я не принимал участия в соревнованиях, был судьей. Смотрю, мой маленький сын бежит ко мне со всех ног: «Папа, папа, там дяди солдаты бегают в страшных шапках». Я грешным делом подумал, что старшина выдал зимние, некрасивые, потёртые шапки. Смотрю – всё в порядке, все в пилотках, но часть эстафеты бойцы пробегали в противогазах. Наверное, сын их и увидел в это время.
В батальон как-то раз прибыл призыв из Грузии, в котором три парня оказались футболистами из молодёжной сборной «Динамо» Тбилиси. Как их не призвали в спортроту, непонятно. Служба у них проходила нормально, стали операторами. Подошло время очередного первенства Центра по футболу.
Наш спорторг Александр Мухин стал готовить команду, и, конечно, привлёк грузинских футболистов. Отобрали в команду солдат, молодых офицеров, прапорщиков, которые могли играть в футбол. И отправилась команда на соревнования, где наш батальон впервые выиграл первенство Центра по футболу.
Но после первенства “чемпионы” вошли во вкус и захотели отправиться на соревнования в округ. Кое-кто строил планы выступить чуть ли не на Чемпионате мира… Но это ещё не вся «сказка»: поползли среди игроков разговоры о том, что, мол, командование Центра не поддерживает планы футболистов. А нам что? Нам надо полёты обеспечивать, а не в футбол играть. Дошло до того, что приехал в подразделение майор А.И. Бабенко, наш замполит части, о чём он с ними говорил, – неизвестно, но вдруг предложил сыграть в футбол: офицеры против солдат и прапорщиков....
Играли мы, если сказать откровенно, нечестно. Судья – Александр Иванович – назначал удобные для нашей команды штрафные, мы не стеснялись использовать грубые силовые приемы, даже время сократили, но выиграли со счётом «2–1». Постепенно страсти остыли, а футбольный ажиотаж сошёл на нет. И служба пошла своим чередом. На службе надо думать о службе!
Иногда приходилось проводить воспитательную работу нестандартными методами. Я был в то время секретарём комитета комсомола, старшим лейтенантом, к тому же, уже «перехаживал» звание капитана по срокам, т. е., как говорится, сам чёрт мне не брат…
А тут какой-то молодой «литеха», комсгруппорг РЛГ (радиолокационной группы) 2-й роты Саша Лепешкин отказывается вести комсомольскую документацию: ничего не записывает в дневник комсгруппорга ... да ещё и сомневается в необходимости записей и, вообще, расхолаживает личный состав, а время уже было накануне «демократизации».
Конечно, можно было обратиться к начальнику узла Е.М. Яровому, и он бы заставил молодого офицера выполнять общественные обязанности, но я был уже опытным командиром и знал: не сумел справиться с подчинёнными сам – с военнослужащим срочной службы, прапорщиком или офицером – авторитета тебе это не добавит. А на КП, куда я пришёл убеждать комсгруппорга, все – от штурманов до дизелистов – уже были в курсе наших трений. Полчаса терпеливо убеждаю комсомольского вожака: и так, и сяк, а он ни в какую, продолжает разглагольствовать – и всё тут... В курилке офицеры добродушно посмеиваются, бойцы издалека наблюдают, чем закончится диалог. Не скрою, разозлил он меня здорово и тут обратил я внимание на самодельный ринг: бойцы обвязали веревкой четыре дерева, получился квадрат правильной формы, рядом мешок висел на турнике, перчатки под навесом, в общем, – спортивный уголок.
И не думая, непроизвольно, предлагаю пари: кто выигрывает схватку на ринге, тот и прав. А чтоб Лепешкин не отказался – парень он довольно крупный, но легче меня, – я пообещал боксировать одной левой рукой. В юности я занимался боксом, имел первый разряд, понимал, что одной рукой тяжело победить, но очень был рассержен. Саша «клюнул» на предложение: документацию не надо писать, да ещё и побить старшего товарища для удовольствия можно, и согласился...
Поединок начался. Первый раунд я непрерывно атаковывал, но безуспешно, только устал, даже пожалел, что очень сильную фору предоставил сопернику. А во втором раунде мой соперник приободрился, освоился и давай наступать более настойчиво и удачно! Но неожиданно он мне открылся под правую руку, и я «на автомате» (боксёры знают это состояние во время боя) провёл прямой удар. Нокаут! Бойцы бегут на помощь, я успел подхватить «противника», положил, как положено, а голову повыше приподнял. Сбрызнули его водой, я уж собрался извиняться, а он пришёл в себя и вдруг на «вы» обращается: «Всё время следил за вашей левой рукой, и …пропустил». Всё правильно: после нокаута в памяти последние моменты стираются. В том числе, и удар правой… Вывод напрашивается очевидный: надо беспрекословно слушаться старших товарищей.
За время службы в батальоне мне приходилось встречаться с людьми, которые оставили яркий след в истории современной России. В нашем батальоне воспитательная работа была поставлена на очень высоком уровне. Однажды, по команде Александра Ивановича Бабенко, я пригласил заместителя начальника Центра по лётной подготовке, полковника Александра Владимировича Руцкого, для встречи с личным составом. В 1985 году Александр Руцкой участвовал в Афганской войне, совершил 428 боевых вылетов.
В апреле 1886 года его самолёт был сбит ракетой «Стингер». При падении лётчик получил серьёзные травмы, некоторое время не летал и получил назначение в Липецк на должность заместителя начальника Центра.
В 1988 году он вновь был направлен в Афганистан. Впоследствии А.В. Руцкой удостоен звания Героя Советского Союза, в 1991 году избран вице-президентом Российской Федерации, а в дальнейшем занял пост губернатора Курской области.
Я заехал за ним на служебной машине и привёз в батальон, где он должен был выступить перед бойцами. Он рассказал, что в Афганистане его сбивали два раза, но благодаря локаторщикам, которые грамотно выполняли свою работу и точно указали координаты места, где его сбивали, ПСС (поисково-спасательная служба) по этим данным его находила и благополучно эвакуировала. Встреча завершилась словами благодарности: «Спасибо вам за вашу службу!» Конечно, после таких встреч у наших бойцов появлялась гордость за свою работу, желание служить ещё лучше.
И как результат достижений, от нашей части был избран делегатом на ХХ съезд ВЛКСМ (15–18 апреля 1987 года) сержант Зиновий Иванович Гнат, один из лучших операторов-«локаторщиков».
Приятно отметить, что связи с Липецком я никогда не терял, приезжал к друзьям: Владимиру Александровичу Курочкину, офицеру Центра, и Петру Ивановичу Чалых, моему сослуживцу по батальону и роте.
В один из приездов, когда сын учился в 9 классе, я решил привезти его в военный городок, чтобы он вспомнил детский садик, куда ходил до школы и дом, где мы жили. Школа уже заканчивалась, и необходимо было определяться в жизни.
Встретили нас мои товарищи, мы погуляли по памятным местам. На городском кладбище возложили на могилу нашего комбата цветы, помянули, как положено по офицерскому обычаю, помолчали.
Я говорю сыну: «Саша, здесь похоронен комбат, настоящий офицер, настоящий командир. В жизни нужно стремиться быть таким же, как Вячеслав Викторович Верстаков». (Необходимо добавить, что мы помянули и отца Петра, Ивана Петровича Чалых, тоже военнослужащего Центра, похороненного рядом с комбатом).
И вдруг, после моего тоста, Пётр обращается к моему сыну: «Сашка, ты отца своего не слушай, не выбирай карьеру военного. Я в училище учился...как в тюрьме. А в батальоне, как в тюрьме строгого режима».
Мы с Владимиром посмеялись, а утром Пётр, конечно, извинился, что испортил мою воспитательную работу. А получилось-то, в общем, правильно: пусть сын понимает, что офицер – это не только красивая форма, почёт и уважение, но и тяжёлый труд.
В заключение скажу, что службу в батальоне вспоминаю с радостным волнением, благодарностью к сослуживцам и гордостью. Огромное спасибо моим командирам и товарищам по службе – В.В. Верстакову, А.И. Бабенко, Ю.Ф. Белобрагину, В.А. Астахову, В.В. Шелякину, А.Д. Мороз, А.А. Бардокину, А.Г. Лисовому, А.И. Яновскому, А.С. Шматко, А.Н. Иванову, Э.Н. Иванову, В.М. Дунаеву, Ю.В. Сорокину, А.А. Мухину, И.Е. Меньшикову, П.И. Чалых, И.Ю. Кудрину, А.П. Локтеву, В.М. Мосякину, В.Ф. Черникову, А.И. Кривен-цову, В.В. Родионову и многим-многим другим.
"Вахта памяти"
Мой дед участник Великой Отечественной войны.
